Художник, известный как крупнейший мастер театрально-декорационного искусства, создал целый ряд своеобразных театральных портретов. Несколько раз он писал Федора Ивановича Шаляпина (1873–1938) – в ролях Мефистофеля, Демона, Фарлафа, Олоферна.
Портрет в роли Бориса Годунова исполнен в период постановки В.Э. Мейерхольдом одноименной оперы М.П. Мусоргского в Мариинском театре (1912). Шаляпин предстает на фоне тяжелого занавеса в образе величественного и властного царя Бориса. Артист позировал сразу же после спектакля в гриме и костюме – коронационном царском наряде, который был выполнен по эскизам автора портрета. Виртуозно переданы блеск драгоценных камней, мерцание тяжелой золотой парчи, для чего художник приклеивал к живописной поверхности кусочки блестящей фольги.
По свидетельству П.И. Нерадовского, портрет Шаляпина в роли Бориса Годунова был заказан Головину специально для Русского музея товарищем управляющего музеем графом Д.И. Толстым.

Головин А.Я.

Головин Александр Яковлевич (1863, Москва –1930, Детское Село (г. Пушкин))
Живописец, график, театральный художник, портретист, автор пейзажей и натюрмортов.
Действительный член Императорской Академии художеств (с 1912).
Народный артист РСФСР (1928).
Учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества у И.М. Прянишникова, В.Е. Маковского и В.Д. Поленова (1881-1889), в академии Ф. Коларосси (1889) и мастерской Витти (1897) в Париже. Во второй половине 1890-х путешествовал по Италии, Испании.
Член обществ "Мир искусства", "Союз русских художников". Оформлял ряд жилых и выставочных интерьеров, а также фриз гостиницы "Метрополь" в Москве. Художник Русской частной оперы С.И. Мамонтова (с 1897), антрепризы С.П. Дягилева, театров Москвы и Петербурга, главный декоратор Императорских театров (1899-1917). Работал в содружестве с В.Э. Мейерхольдом (1908-1917), К.С. Станиславским и другими режиссерами.
Один из реформаторов и крупнейших мастеров русского театрально-декорационного искусства. С его именем связан целый период в развитии отечественной театральной культуры. Обладал редкой сценической интуицией, острым чувством стиля и неисчерпаемой фантазией. Всегда стремился к единому художественному решению спектакля.